Картина «Портрет Эдмонда де Белами», созданная с использованием алгоритма на базе искусственного интеллекта, была продана на аукционе Christie's в Лондоне за $432 000. Эта новость в октябре 2018 г. взбудоражила СМИ и «взорвала» Интернет комментариями пользователей социальных сетей. В известной степени понять такое повышенное внимание к этой новости можно – искусственный интеллект/технологии вторглись в сферу искусства, монополия на которое всегда принадлежала людям. Более того, сами люди (взять хотя бы покупателя картины) признали высокую ценность произведения, созданного не самим человеком, а при его опосредованном участии. И все-таки … Почему технологии в сфере искусства вызывают такую бурную, если не сказать болезненную, реакцию?
«Портрет Эдмонда де Белами» был сгенерирован с помощью алгоритма машинного обучения, известного как генеративно-состязательная сеть (Generative Adversarial Networks, GAN), который был разработан парижским арт-коллективом «Obvious». В процессе создания портрета алгоритм использовал базу данных из 15 000 картин, написанных в XIV-XX веках. «Собирательный образ» Эдмонда де Белами не более, чем результат выявления, анализа и экстраполяции стилистических особенностей живописи, свойственных художникам того времени. В этом смысле произведением искусства «Портрет Эдмонда де Белами» можно назвать только условно, поскольку ни о какой самореализации и тем более выражении своего видения мира автором/художником речи не идет.
«Какие экспонаты музея – подлинные?» - спрашивает герой повести «Заповедник» Сергея Довлатова. На что получает уклончивый ответ хранительницы музея Виктории Альбертовны (после нескольких «наводящих» встречных вопросов о том, чти имеется в виду): «… мы воссоздаем атмосферу, колорит».
«Портрет Эдмонда де Белами» тоже создает атмосферу и колорит, но не что-то большее. По Довлатову «музей – не театр», а потому подлинность или, на западный манер, оригинальность должна быть. Есть ли она у «произведений» компьютерной программы – большой вопрос.
Про то, что технологии не могут решить всех вопросов в мире сказано уже достаточно. Тема же вторжения технологий во все новые и новые сферы жизни людей позволяет обратиться к другому вопросу – какие ожидания есть у людей относительно технологий? Ответ в абсолютном большинстве случаев будет включать такие слова как «польза», «эффективность», «рациональное использование ресурсов». Хотя от «адовых» дискуссий на тему «Должны ли роботы судить людей?» все равно никуда не деться, такова человеческая природа искать крайности. И все-таки…
Мы не случайно выбрали тему номера «Энергоэффективность и IoT», поскольку, обращаясь к концепции цифровой энергетики, мы невольно вынуждены были говорить о теории… о явлениях, которые на волне всеобщего интереса, прибрели в умах людей едва ли не сакральный смысл, но при этом не стали понятней, доступней и, что более важно, так и не дали ответ на вопрос – что дальше? Чтобы показать, как технологии становятся частью настоящего мы вновь обратились к теме, которая имеет «практическое измерение».
Использование промышленного интернета один из самых ярких примеров того, как технологии могут приносить выгоду. При этом для того, чтобы эту выгоду «ощутить» не нужно использовать сложный математически аппарат и эконометрические методы. Впрочем, это в теории и для медиа.
В действительности, готовя этот номер, стало понятно, что далеко не всегда интернет вещей ко двору, а энергоэффективность очень часто воспринимается вроде «чего-то, что и так понятно» без всяких расчетов и вычислений и de facto материализуется в виде еще одного отчета. Причины этому две – «мифы» (так мы назвали ситуацию, в которой люди руководствуются заблуждениями, вызванными не достаточными знаниями о свойствах тех или иных технических устройств, технологий, особенностях их использования) и «непрактичностью» (или, по-другому, не вполне понятный и осязаемый результат, сложность его измерения для тех кто его использует). Обе этих причины мы и постарались рассмотреть в нашем тематическом материале.
