Уголовная ответственность является крайней формой реакции на наиболее опасные формы человеческого поведения. При этом «сфера пользования газом» как понятие не известно уголовному закону.
Д.Ю. Вешняков, к.ю.н., Начальник Юридического управления ГРО «ПетербургГаз»
Дело в том, что состав преступления – это некая идеальная модель, набор признаков поведенческого акта, признаваемых преступлением. Устанавливать такие признаки необходимо в конкретных явлениях общественной жизни, то есть в реальности, тогда как состав преступления, являясь, по сути, законодательной конструкцией, должен учитывать возможность его применения в различных случаях. Иными словами, казуистичность уголовного закона при описании составов преступлений минимальна, что обеспечивает его (закона) стабильность. Однако обратная сторона медали состоит в том, что квалификация преступлений, имеющих одинаковый набор признаков (фактов), может отличаться от региона к региону или даже просто от суда к суду.
Судебная практика по уголовным делам позволяет понять, насколько точно понимается правило поведение, заключенное в норму уголовного закона (как правило, речь идет об уголовном запрете) и оценить свои действия непосредственными его адресатами.
Дело № 1. За причинение смерти по неосторожности двум и более лицам (ч. 3 ст. 109 УК РФ) был осуждён собственник квартиры, сдававший её в наём, поскольку установка им в помещении кухни проточного газового водонагревателя была выполнена в нарушение требований законодательства.
Ульмада, имеющий в собственности квартиру, 29.11.2013 г. сдал её в наём для проживания, М.2, М.1 и их детям М.3, М.4. (имена и фамилии потерпевших в тексте судебных актов скрыты - Д.В.).
30.11.2013 г. в период с 12 часов до 20 часов Ульмада, находясь в квартире, осознавая, что установка газового оборудования должна производиться соответствующими специалистами в области газового хозяйства, проявляя преступную небрежность, в нарушение требований п. 6, 10, 17 Постановления Правительства РФ «О мерах по обеспечению безопасности при использовании и содержании внутридомового и внутриквартирного газового оборудования» от 14.05.2013 г. № 410; СанПин 2.1.2.2645; ГОСТ 30494-2011; СНиП 41-01-2003; ВСН 58-88; СНиП 42-01-2002; п. 1, 3, 3.6. Руководства по эксплуатации газового водонагревателя фирмы «POWER» модели 2-6L White № 12528428, самостоятельно установил в кухонном помещении газовый водонагреватель фирмы «POWER», при отсутствии газоотводного канала и приточной вентиляции, что препятствовало удалению продуктов сгорания от работающих газовых приборов (в том числе окиси углерода), приводило к накоплению их внутри помещения и повлекло за собой причинение смерти по неосторожности в результате отравления окисью углерода М.2, М.1, М.3., М.4.
Ульмада был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 109 УК РФ и ему было назначено наказание в виде лишения свободы с отбыванием наказания в колонии поселении.
Приговор Козельского районного суда Калужской области от 25.03.2014 г. по делу № 1-30/1/2014
Дело № 2. Суд квалифицировал действия собственника квартиры, осуществившего самовольную установку газобаллонной установки, по ч. 1 ст. 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности»), поскольку в результате утечки газа и последовавшего взрыва газовоздушной смеси наступила смерть потерпевшей.
Меньшенин, проживая в своей квартире с целью ее самовольной газификации попросил неустановленное лицо смонтировать индивидуальную газобаллонную установку (ИГБУ), работающую на сжиженном углеводородном газе, в которую входили кухонная 4-х конфорочная плита «Дарина» GM 441002, гибкая подводка, регулятор давления РДСГ 1-1,2Н331, газовый баллон ёмкостью 50 литров. При этом суд отметил, что самовольная газификация квартиры нарушает требования действующего законодательства, а именно следующие запреты:
п. 3.1. Правил пользования газом в быту (утв. Приказом ВО «Росстройгазификация» при Совете министров РСФСР от 26.04.1990 г. № 86-П): «Производить самовольную газификацию дома (квартиры, садового домика), перестановку, замену и ремонт газовых приборов, баллонов и запорной арматуры»;
п. 8.2.5. СП 62.13330.2011 «СНиП 42-01-2002 «Газораспределительные системы»: «Разрешается размещение баллонов в квартирах жилого здания (не более одного баллона в квартире), имеющего не более двух этажей»;
п. 92 Правил противопожарного режима в Российской Федерации (утв. Постановлением Правительства РФ от 25.04.2012 г. № 390): «Газовые баллоны для бытовых газовых приборов (в том числе кухонных плит, водогрейных котлов, газовых колонок), за исключением 1 баллона объемом не более 5 литров, подключенного к газовой плите заводского изготовления, располагаются вне зданий в пристройках (шкафах или под кожухами, закрывающими верхнюю часть баллонов и редуктор) из негорючих материалов у глухого простенка стены на расстоянии не менее 5 метров от входов в здание, цокольные и подвальные этажи».
В результате преступной небрежности Меньшенина в период с 00 часов 00 минут до 08 часов 16 минут из ИГБУ, произошла утечка сжиженного углеводородного газа, в результате чего сформировалась взрывоопасная газовоздушная смесь, которая воспламенилась от микродугового разряда, в результате включения электрического выключателя.
Вследствие теплового воздействия взрыва произошёл пожар, в результате которого потерпевшей ФИО (имя и фамилия в тексте судебных актов скрыта - Д.В.) были причинены телесные повреждения в виде термического ожога головы, туловища, верхних и нижних конечностей 2-4 степени площадью 90 %, ожога дыхательных путей, которые расцениваются ка причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности в момент причинения, от которых она скончалась.
Суд квалифицировал преступные действия Меньшенина по ч. 1 ст. 109 УК РФ как причинение смерти по неосторожности.
Приговор Кетовского районного суда Курганской области от 06.04.2015 г. по делу № 1-17/2015
Дело № 3. Собственник квартиры, передавший её внаём, был осуждён по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ («Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлёкшие по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека»), поскольку в ванной комнате он установил газовую колонку без дымохода для отвода продуктов сгорания, от чего в результате отравления угарным газом наступила смерть потерпевшей.
Гарунов в начале 2015 г. начал сдавать гражданам за плату в наём свое жилое помещение, разместив объявление на сайте «Авито». В апреле того же года для создания бытовых условий для жильцов (постояльцев), а именно для получения горячей воды установил через своего знакомого ФИО 12 (имя и фамилия в тексте судебных актов скрыта - Д.В.) в ванной комнате газовую колонку без дымохода для отвода продуктов сгорания, нарушив при этом п. 6.5.3., 6.5.4., 6.5.7. Свода правил 60.1330-2012 «Отопление, вентиляция и кондиционирование воздуха» и п. 4, 5, 6, 11-6, 12-6 ст. 11 Правил пользования газом в части обеспечения безопасности при использовании и содержании внутридомового и внутриквартирного газового оборудования при представлении коммунальной услуги по газоснабжению (утв. Постановлением Правительства РФ от 14.05.2013 г. № 410).
В результате нарушения этих правил Гаруновым, заселившаяся ФИО 12 11.01.2016 г. за 2000 руб. в названную квартиру на одни сутки, скончалась от сочетанного отравления газом и наркотическим веществом из опийной группы.
Приговор Ленинского районного суда г. Махачкалы от 03.06.2016 г. по делу № 1-292/16
Комментарий к делам № 1-3:
Фигура собственника (владельца) жилого помещения (дома), в котором установлено газовое оборудование в законодательстве Российской Федерации раскрыто неоднозначно. В нормативных актах специального регулирования, в частности, в Правилах пользования газом в части обеспечения безопасности при использовании внутридомового и внутриквартирного газового оборудования при предоставлении коммунальной услуги по газоснабжению (утв. Постановлением Правительства РФ от 14.05.2013 г. № 410) (далее «Правила»), собственник (владелец) жилого помещения (дома) представлен в качестве стороны по договору о техническом обслуживании и ремонте внутридомового и (или) внутриквартирного газового оборудования (п. 3 Правил).
В соответствии с п. 74 Правил заказчик несет установленную законодательством Российской Федерации и договором о техническом обслуживании и ремонте внутридомового и (или) внутриквартирного газового оборудования гражданско-правовую ответственность:
а) за нарушение настоящих Правил, следствием которого стала авария, несчастный случай, а также причинение вреда жизни и здоровью людей и окружающей среде;
б) за невнесение, несвоевременное внесение или внесение в неполном объеме платы за выполненные работы (оказанные услуги) по договору;
в) за вред, причиненный жизни, здоровью сотрудников исполнителя и его имуществу, жизни, здоровью и имуществу иных заказчиков, других физических и юридических лиц вследствие ненадлежащего использования и содержания внутридомового или внутриквартирного газового оборудования.
Между тем ответственность собственника жилого помещения (дома) не может ограничиваться только гражданско-правовой сферой. Достаточно вспомнить, что в силу ст. 210 ГК РФ собственник несет бремя содержания, принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором. Поэтому, не смотря на формальное обозначение собственника жилого помещения (дома) только в качестве «заказчика», в действительности заказчик отвечает не только в рамках принятых по договору обязательств.
В делах № 1-3 схожий сюжет – собственник жилого помещения (дома) устанавливает газовое оборудование в нарушение требований безопасности и конкретных нормативных запретов (ограничений). Потерпевшими становятся наниматели (арендаторы) либо просто лица, находящиеся в этом помещении (доме).
Ст. 109 УК РФ предусматривает ответственность за причинение смерти потерпевшему по неосторожности (по ч. 1 – ответственность предусмотрена за причинение смерти по неосторожности одному лицу, по ч. 3 – двум и более лицам). Уголовно-правовая норма, предусмотренная ст. 109 УК РФ, является общей по отношению ко всем составам преступлений, признаками которого предусмотрены общественно опасные последствия в виде смерти потерпевшего, причиненной по неосторожности. Поэтому нет ничего удивительного в том, что суды, не найдя дополнительных признаков иных преступлений, остановились в своей квалификации на ст. 109 УК РФ.
В деле № 3 ситуация иная. Суд, усмотрел основания для квалификации действий собственника жилого помещения по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ («Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлёкшие по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека»). Такая квалификация существенно отягчает положение виновного лица, поскольку, если по ч. 1 ст. 109 УК РФ максимальное наказание может достигать 2-х лет лишения свободы, то по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ – до 6-ти лет.
В основе такой квалификации лежит небесспорное положение о том, что наем жилого помещения (квартиры) в силу наличия гражданско-правовых (договорных) отношений автоматически дает основания признавать потребителем потерпевшего, а, значит, появляются основания для квалификации преступления по ст. 238 УК РФ. Уголовный закон и судебная практика не на стороне арендодателей в схожих ситуациях и такая квалификация действительно возможна.
О двойственности подходов судов много пишут в юридической литературе [1]. Но сама по себе неразумность такого подхода без внесения изменений в УК РФ вряд ли что-то изменит в судебной практике, которая не получает должных ориентиров в законодательстве.
По-видимому, в рассматриваемом деле ключевую роль сыграл тот факт, что подсудимый (Гарунов) фактически осуществлял предпринимательскую деятельность, о чем говорит размещение объявлений на сайте «Авито» не просто об аренде (найме) жилого помещения, а о посуточной аренде, то есть большое количество арендаторов предполагалось. Это обстоятельство, вероятно, по мнению суда, указывает на большую степень общественной опасности деяния.
Сравнивая дела № 1 и № 3, следует признать, что фактически и квалификация, и назначенное наказание зависели от усмотрения суда.
Дело № 4. Генеральный директор организации был осуждён по ч. 1 ст. 238 УК РФ, поскольку он незаконно организовал пункт заправки сжиженным углеводородным газом, где оказывал услуги по заправке автотранспорта, не отвечающие требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей
Фокин, являясь генеральным директором общества (данные о наименовании организации, а также даты и адреса изъяты из текста судебного акта - прим. Д.В.), осуществляющей деятельность по эксплуатации объекта, использующего сжиженный углеводородный газ на газозаправочной станции, прошёл аттестацию в Территориальной аттестационной комиссии Северо-Уральского управления Ростехнадзора, в связи с чем был осведомлён о порядке лицензирования эксплуатации взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов.
Вместе с тем Фокин, оборудовав в используемом им нежилом помещении, заправочный пункт, не принял мер к оформлению лицензионно-разрешительных документов на деятельность по реализации сжиженного углеводородного газа и обеспечению требований безопасности жизни и здоровья потребителей в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
В нарушение п. 1.1.10, 1.2.2, 3.1.1, 3.1.2, 3.1.8, 3.1.34, 3.2.1, 3.2.16, 3.2.18, 4.5, 5.1.1, 5.1.2, 5.1.8, 5.1.9, 5.1.13, 5.1.16, 5.1.17, 5.2.1, 5.6.2, 5.6.3, 5.6.5, 5.6.6, 5.8.1, 5.8.3, 5.8.8, 5.9.2, 5.9.9, 5.9.16, 5.14.2, 5.14.27 Правил безопасности для объектов, использующих сжиженные углеводородные газы, утверждённых Постановлением Госгортехнадзора России от 27.05.2003 г. № 40 (Приказ Ростехнадзора от 21.10.2013 г. № 485) и п. 3.6, 3.7, 3.18, 3.19, 4.1, 5.2, 5.5, 5.6, 5.7, 6.1, 7.1, 10.1, 10.17, 10.24, 11.1, 11.2, 12.1, 14.1, 14.3 и 14.8 Правил безопасности при эксплуатации автомобильных заправочных станций сжиженного газа, утверждённых Постановлением Госгортехнадзора РФ от 04.03.2003 г. № 6 (Приказ Ростехнадзора от 21.10.2013 г. № 485), а также п. 10, 14 и 92 Норм пожарной безопасности «Автозаправочные станции. Требования пожарной безопасности», Фомин не обеспечил прохождение рабочими обучения, а также проверку знаний по безопасным методам и приёмам выполнения работ; не произвёл строительство, реконструкцию, техническое перевооружение автогазозаправочной станции по проекту, разработанному с учётом требований строительных норм и правил, требований к устройству и безопасной эксплуатации сосудов, работающих под давлением, технических условий, выданных и согласованных в установленном порядке; не принял мер по утверждению и согласованию проектной документации, уведомлению территориального органа Госгортехнадзора России; прохождению технического освидетельствования оборудования; приёмке в эксплуатации оборудования объектов сжиженного углеводородного газа в соответствии с требованиями Правил с участием представителя территориального органа Госгортехнадзора России; не обучил персонал станции и не проинструктировал о возможных неполадках и способах их устранения, не обеспечил необходимыми схемами и инструкциями, средствами защиты и пожаротушения, спецодеждой и необходимыми инструментами, приборами и оборудованием; не обеспечил иные требования по безопасной эксплуатации технологического оборудования, противоаварийной защиты, своевременному выявлению неисправностей.
На незаконно организованном Фокиным пункте заправки сжиженным углеводородным газом при заправке газобаллонных автомобилей общественного и частного транспорта не выполнялись требования устройства и безопасной эксплуатации сосудов, работающих под давлением, площадка заправки автотранспорта не имела отдельные въезд и выезд; сведения об исправности баллонов перед их наполнением не проверялись; наполнение баллона автомобиля, использующего сжиженный углеводородный газ в качестве топлива, производилось при включённом двигателе; перед въездом на территорию заправки пассажиры не высаживались; наполнение баллонов сжиженным газом производилось в не отапливаемом помещении при отсутствии приточно-вытяжной вентиляции и сигнализации загазованности; баллоны после наполнения газом не подвергались контрольной проверке степени наполнения методом взвешивания или иным методом, обеспечивающим контроль за степенью наполнения; передвижные автоцистерны не размещались на отведённых площадках, землеотвод которых должен быть согласован в установленном порядке, площадки для наполнения бытовых баллонов от передвижных автоцистерн не были оборудованы весовой установкой для контроля за наполнением баллонов; территория объекта сжиженного углеводородного газа не была очищена от посторонних предметов, горючих материалов, мусора.
Оказание услуг по заправке автотранспортных средств и газовых бытовых баллонов в вышеуказанных условиях создавало реальную опасность для жизни и здоровья потребителей, а также работников привлечённых Фоминым для оказания данных услуг.
Грубое нарушение вышеперечисленных правил безопасности при эксплуатации незаконно созданного заправочного пункта Фоминым способствовало возникновению пожара, причиной которой явилось воспламенение газовоздушной смеси, образовавшейся в результате утечки или разгерметизации газового оборудования, находящегося на территории заправочного пункта. Наступление более тяжких последствий в результате пожара не последовало в виду отсутствия на месте работников незаконного заправочного пункта и граждан в связи с ночным временем и своевременной ликвидацией пожара.
Приговор Тюменского районного суда Тюменской области от 24.07.2014 г.
Комментарий к делу № 4:
Рассматриваемое дело является иллюстрацией сразу двух проблем квалификации преступлений, связанных с деятельностью автозаправочных пунктов. Во-первых, к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 238 УК РФ был привлечен руководитель организации (Фокин). Означает ли это, что рядовые работники не будут также нести ответственность за собственные действия (например, за отпуск СУГ без выполнения весового контроля)? Ответ – нет.
В судебной практике не редки случаи, когда ответственность несет оператор АГЗС за нарушения, допущенные в его работе. При этом в действиях руководителя организации могут быть установлены и собственные признаки преступления (как и в рассматриваемом деле): в части неисполнения требований безопасности по поставке СУГ и оказании сопутствующих услуг – по ст. 238 УК РФ, а за осуществление предпринимательской деятельности без лицензии также по ст. 171 УК РФ.
Суд достаточно подробно описывает характер нарушений допущенных руководителем организации, отдельно уделяя внимание тому факту, что соответствующие обязанности должны были исполняться именно им. При этом ответственность операторов АГЗС может иметь самостоятельное основание в виде иных действий, совершенных ими при исполнении конкретных трудовых обязанностей.
Во-вторых, проблемным вопросом в судебной практике является возможность привлечения к уголовной ответственности по ст. 238 УК РФ без наступления общественно опасных последствий.
В действительности состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 238 УК РФ, является формальным и ответственность за совершение указанного преступления наступает при совершении только действий (бездействия). Однако в судебной практике нет единства относительно того каким образом суд должен (и должен ли) устанавливать реальную опасность наступления общественно опасных последствий, какие признаки «реальной опасности» должны приниматься во внимание. Очевидно, нарушения требований безопасности при эксплуатации опасных производственных объектов, на которых используется газ, уже воспринимаются судами как потенциальная угроза, что часто приводит к снижению «стандартов доказывания», заменяя их констатацией «очевидного».
Вместе с тем в судебной практике встречаются случаи вынесения оправдательных приговоров в связи с отсутствием признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ (суд посчитал недостаточным установление только формальных нарушений, не влекущих возникновение угрозы потребителям, например, в приговоре Курганского городского суда Курганской области от 03.19.2013 №1-963/13).
Дело № 5. Продажа потребителю газовых баллонов без визуального осмотра и проверки их исправности не допускается. Осуждённый признан виновным в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109 УК РФ), поскольку передал потребителю газовый баллон с неисправным вентилем.
16.10.2014 г. в период с 09 часов 00 минут до 15 часов 00 минут слесарем Верхнекамского газового участка филиала в г. Омутнинске АО «Газпром газораспределение Киров» Крузе потребителю ФИО 4 (место описываемых событий и фамилии их участников в судебных актах изъяты - прим. Д.В.) на основании договора на поставку газа в баллонах и технического обслуживания индивидуальных баллонных установок был поставлен 50 литровый газовый баллон со сжиженным углеводородным газом. При этом Крузе в нарушение раздела 4, 5 Инструкции для водителя и слесаря по транспортированию и замене баллонов у потребителя, п. 1.6. Должностной инструкции слесаря по эксплуатации и ремонту подземных газопроводов 5 разряда Верхнекамского газового участка, п. 135, 136 Правил предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домах (утв. Постановлением Правительства РФ от 06.05.2011 г. № 354) визуально не осмотрел и не проверил исправность, герметичность вентиля газового баллона, не установил отсутствие на вентиле газового баллона металлической заклёпки, ограничивающей выкручивание шпинделя, возможные утечки газа обмыливанием не проверил, самостоятельно не установил и незаконно передал газовый баллон ФИО 6, не прошедшей в установленном порядке инструктаж по обращению с газом и газовыми приборами.
30.10.2014 г. в период с 16 часов 30 минут до 17 часов 00 минут в результате полного выкручивания ФИО 5 шпинделя с клапаном из корпуса вентиля, ввиду отсутствия заклёпки, ограничивающей его выкручивание, произошла утечка газа и объёмный взрыв газовоздушной смеси с последующим возгорание горючих материалов и пожаром.
Во время пожара 30.10.2014 г. с 16 часов 30 минут до 19 часов 30 минут в результате отравления окисью углерода на фоне алкогольного опьянения наступила смерть ФИО 4.
В приговоре суд указал, что действия Крузе, выразившиеся в ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей, находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти ФИО 4, квалифицировав их по ч. 2 ст. 109 УК РФ.
Приговор Омутинского районного суда Кировской области от 19.02.2016 г. по делу № 1-27/2016
Комментарий к делу № 5:
Рассматриваемое дело интересно тем, что суд отказался от квалификации преступления, совершенного слесарем Крузе по «профильной» ст. 238 УК РФ («Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлёкшие по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека»), признав, при этом, что причинение смерти по неосторожности связано с профессиональной деятельностью, исполнением служебных обязанностей. Трудно сказать, что стало причиной квалификации по ст. 109 УК РФ («Причинение смерти по неосторожности»). Возможно, что для органов предварительного следствия и суда обстоятельства, при которых было совершено преступление, не вполне очевидно указывали на причинно-следственная связь, возникающую в связи с оказанием услуг (продажи товара) потребителю. В то же время необходимо признать, что оснований для отказа от квалификации преступления по ст. 238 УК РФ у следствия и суда не было, поэтому «спорная» квалификация, по сути, выступила способом снижения размера наказания, отразив действительную степень общественной опасности. По крайней мере, рассматриваемое дело не стоит рассматривать в качестве знакового и отражающего определенную тенденцию в судебной практике, с определенной долей вероятности подобная квалификация будет встречаться не часто по аналогичным делам.
[1] См., например, Бурлаков В.Н., Щепельков В.Ф., Оленников С.М., Я.П. Скоробогатько Охрана здоровья населения в сфере товарного рынка: уголовно-правовые и криминологические вопросы. // Всероссийский криминологический журнал. 2018. Т. 12. № 2. С. 185-186.
